Перед рассветом переправились через реку в полукилометре от моста.
Сидим в кустах, пытаемся обсохнуть....
И тут метрах в пятнадцати на берегу появляется местный старик-рыбак.
Пришел донки ночные проверять (это потом мы узнали).
Остановился, нагнулся поднял камешек. В аккурат в том месте, где мы на берег выползали.
Постоял, посмотрел на реку, закурил трубочку, повернулся к нашим кустам.
Потом подошел ближе и спрашивает — Есть будете?
Сначала на венгерском, а потом как-то более понятно спросил, может по-польски...
Мы обомлели.
Стрелять нельзя — до моста метров пятьсот по прямой,
там человек двадцать немцев с автоматами и пулемётом, добежать до деда не успеем — закричит.
Делать нечего — Будем! — тихо так говорю.... а у самого гимнастерка высохла мгновенно.
— Ждите здесь. И ушел.
Мы, конечно, переползли в сторону метров на тридцать, залегли.
Минут через двадцать приносит старик в бидоне ухи, бутылку палинки и хлеба.
— Следы... Наследили вы шибко. Берег намочили. Вот я вас и раскусил.
Вот так на берегу реки Дуная осенью 44-го мой дед узнал рецепт ухи с помидорами и сладким красным перцем.
Дошёл до Берлина командиром разведроты и стоял в карауле при подписании капитуляции.
А потом учил меня удить рыбу...
С Праздником!...
И рассказывал её однажды дед-рыбак внуку-рыбаку.