Друзья, время стремительно идет вперед, в связи с чем, что-то в нашей жизни, обновляясь, меняется, что-то навсегда забывается, но некоторые из давно позабытых вещей, мы можем ненадолго "вернуть". Как говорится: "Что написано пером..." В старых, уже запылившихся ветках нашего форума, лежит замечательный рассказ одного из наших пользователей А_Северный, о котором мы хотим вам сегодня напомнить.
Рассказ был написан пользователем в ветке "Рыбалка, которая вам запомнилась на всю жизнь" в 2009 году. Приятного чтения!
О поездке на Ваеньгу я узнал случайно. К нам пришли гости тетя Галя с дядей Сашей и с ними сын Димка. Вот он мне и поведал, что отец берет его и старшего брата Сергея в экспедицию на речку Ваеньгу. Что они до Березника летят на самолете, потом на вертолете в тайгу и там уже будут сплавляться по речке. Целый вечер я был сам не свой. Такой поход мне да же в грезах не мог явиться. Тут же мой друг Димка едет с отцом в тайгу, мне ж в это время возиться со своим младшим братом Колей. Ходить в молочку. Гладить белье. Да и всяких дел по хозяйству куча.
Как только гости ушли, я стал упрашивать маманю отпустить меня. Конечно, ей не очень хотелось, все ж пару рук дополнительно с маленьким ребенком всегда кстати. Да и мы только вернулись с Лекшмоозера с Каргополя, где прожили целый месяц в деревне на берегу. Первый аргумент, что я отдохнул, разбился о мою настойчивость и описание полете на вертолете в тайгу. Мама начала сдавать позиции, цепляясь за последнее. Мол, тебя дядя Саша не возьмет или не будет билетов на самолет до Березника. Тогда с билетами летом был полный облом. Тут я понял, маманя попала, нужно только правильно провести тактическую операцию и я у цели. Я с ней сразу же согласился и сказал: « Давай так, мы звоним дяде Саше, если он меня не берет, я не еду!» Потом уже будем решать с билетами. Маманя подняла трубку и стала набирать номер. Я знал, дядя Саша мне не откажет, он лучший друг моего отца и его товарищ по экспедиции, когда еще отец там работал. Именно, походы по тайге их и сдружили. Не знаю, как он воспринял объяснения мамы по моему вдруг возникшему желанию – ехать с ним, но отказать он понятно не мог. Даж, так чисто по джельтменски, как отказать моей маме – первой красавице Архангельска. Он тоже вроде нашел уловку, мол, с билетами напряг. Тут уж я ввинтил и подсказал мамане вариант, мол, мы едем в аэропорт с вещами, если билета нет, то я возвращаюсь и баста. Все взрослые согласились.
Наступило завтра. Целый вечер я собирал все свои снасти, паковал рюкзак, готовил вещи, похоже, такого счастливого человека еще не было рождено на свете. Я весь светился и летал по квартире. Все дела, подкидываемые мне мамой, делались в секунды, при этом я не забывал снасти, удочки, лески, крючки. Единственно, я даже не предполагал, какую рыбу мы будем ловить. Дядя Саша ещё у нас в гостях рассказывал о гигантской сороге на озере. Вот на неё я все и приготовил – вплоть до донных удочек.
Аэропорт. Билетов, как водится - никогда нет. Да мне чисто не волнует, маманя прекрасно знала начальника милиции аэропорта и этот дяденька точно мне найдет место. Потому что маманя у меня эх, какая))). Дядя Саша сказал: «Билетов нет. И потопал по маминому распоряжению в милицию» Потом пришел милиционер, сказал, чтоб я шел с ним через какую то дверь. С ребятами Серегой, Димкой и дядей Сашей мы уже встретились у самолета-кукурузника, летали тогда АН-2. И я гордо по указанию милиционера прошел в самолет без всякого билета. Пожалуй, от своей значительности тогда, я чуть не лопнул. Ведь все сказали, нет, я ж сижу в самолете, гляжу в иллюминатор, и подо мной проплывает Северная Двина, леса, озера и я лечу навстречу со своим счастьем.
В Березник мы прибыли по расписанию. День на подготовку табора, с нами забрасывался еще лесничий, и на следующий день опять в аэропорт. Никогда не верил, что я полечу на вертолете. Это такое чудо и летают то на нем только специалисты разные. Билетов на него не продают. Дядя Саша долго по фотоснимкам объяснял летчикам куда приземлится, они отрицательно качали головой.
Потом указал им на болото недалеко в междуречье реки Кисема и ручья Черный (названия я узнал позже), все закивали. Оказалось, что нас будут выбрасывать за речку и чтобы попасть к избе её нужно пройти в брод. Нам хоть в плавь, главное на вертолете.
Описать летающую птицу невозможно, она трясётся, свистит, гремит и летит. После я много раз летал на вертухе и те впечатления постёрлись. Однако несколько лет после этого я рассказывал всем так мимоходом, что в каникулы так се слетал на сплав на вертолете. Надо было видеть глаза моих однокашников. Так се мимоходом:)
Вертуха напряглась, сильно ревя, и оторвалась от земли. Понеслась над полем, опустив к низу нос, и все на земле стали уменьшаться и уменьшаться. Провожающие водитель махнул рукой, вот уже и его машина стала, как спичечный коробок, под нами прошел Березник, Северная Двина и полетела навстречу заповедная тайга. Тогда я уже слышал, что её нещадно рубят в тех краях два леспромхоза, и все ж это был только звук, передаваемый родителями из уст в уста. Болотце и правду сверху смотрелось как на фотоснимке, вертуха сделала круг над петлей реки, мы увидели даже нашу будущую избушку, невдалеке озерко и зависла над болотом. Один из летчиков выскочил наружу, посмотрел и стал махать нам рукой, приглашая к выходу. Колеса вертухи висели над болотом, поэтому больше высадка напоминала не выход, а выпрыг. При том мы прыгали со своими вещами и отбегали в сторону. Лишь к хвосту бежать не стоило, вертолетчик предупредил: "З-задний винт моментом фарш сделает:)"
Высадились минуты за две. Летчик прыгнул в вертуху, мы пригнулись и вертолет, задравши зад начал разбег, поднялся над лесом, сделал прощальный круг и скрылся в голубой дымке.
Красотища, солнце, ветерок, и комаров почти нет. Дядя Саша скомандовал нашей экспедиции двигаться вперед, махнув направление рукой. До реки оказалось метров триста лесом, воды мало, да и она как слеза, на дне все видно. Я еще тогда подумал, какая, блин, тут рыба, если все видать. Однако когда полез в брод, еле- еле разогнутых бродней хватило.
Димка шёл за мной с таким малюськой рюкзаком и еще зачерпнул. Я стал над ним смеяться. На противоположном берегу, он спокойно предложил мне поменяться рюкзаками. Я подхватил его ношу снизу и чуть …..
- У тя что там?
- Консервы, вишь, отец мне все сложил.
Более маленького и тяжелого рюкзака я больше не поднимал. Как его Димка, вооще, пёр до меня, до сих пор загадкой остается.
Избушка была небольшой и уютная, справа печка, слева столик, прямо нары. Нас пятеро +плюс двое экспедиционных рабочих, уже живущих здесь. Стояла она в сказке. Перед ней полянка, дальше метра три спуск к излучине чистейшей реки Кисема. На излучине ямы, дна не видать. Что-то внизу сизое и бездонное, к краям дно начинало просматриваться. У самой травки бродили косяки мелкой рыбешки, как я потом узнал гальюна или мейвы по местному. Дядя Саша рассказал, что жители деревень её ловят ведрами и солят в бочках, не чистя. Лучшей закуски не найти! Закуска меня тогда не интересовала. Вот лесничий рассказал, что в реке водится такая рыба - зовется хариус, она очень крупная и сильная, и поймать её очень сложно. И у него есть муха из медвежьей шкуры с четверником и что, мол, на такую муху рыба точно будет клевать, потому что медведь. Такое объяснение меня покорило на раз, и я весь проникся желанием поймать эту чудную рыбу, особо, если мне ту муху дадут попробовать.
Дядя Саша же был другого мнения. По его плану мы должны были идти километр от избы до Ольхозера, ручей из которого впадал много выше избы в речку Кисема. В Ольхозере, по его уверениям, водилась полукилограммовая сорога, наловить её ведро, потом засолить и навялить – настоящая задача экспедиции. Сорогу я уже ловил на Лекшмозере, даже Язей. И все ж такая крупная, я тож согласился с Дядей Сашей.
Мы пообедали.
Взяли удочки. Тогда я уже имел телескоп. Первый советский телескоп, длиной пять метров, без колец. И всё же это была вещь, остальные вооружились вырезанными удилищами, взяли одну, имеющуюся у нас на всех резиновую лодку и пошли на озеро.
На озере дядя Саша с Димкой поехали на резинке ловить в противоположный конец, как водится, чем дальше, тем крупнее. Мы с Сергеем отчалили на огромном плоту от берега. И встали у края кувшинки. Клевать стало сразу. Как только закинешь, поплавок вздрагивал, шел в сторону и начинал тонуть. Воображение рисовало огромную сорогу. На поверхность один за другим вылетали угольки-окунь с четверть и чуть больше. Вот не задача. В конце концов, я исхитрился закинуть наживку подалече от плота, поплавок выполнил всю туже операцию, подсечка. Удилище изогнулась, рыба же появляться на поверхность никак не хотела. Повел в сторону, двинулась, ближе к плоту, в темной воде мелькнул серебристый бок огромной рыбины. Тяну ближе и понимаю, что на край то плота мне не встать, иначе, капец, булькнем в воду вместе с Серегой. Что есть силы, тяну рыбину из воды. Показывается голова огромадной сороги и волоком наполовину в воде несется ко мне. Ходом рыбина вылетает на плот. Тут я её накрываю сверху. Повезло, что в этом месте плота бревна довольно близко прилегали друг к другу. От она у меня в руках! Заповедная сорожина озере Ольх!
Стало вечереть. Подъехали дядя Саша с Димкой у них один обрыв, похоже, щука схватила червя и ни одной сорожины. Вот так бывает. Решили собираться домой, ой, уже изба стала домом. Так быстро в лесу это случается. Только пришел к избушке, расположился и будто сроднился с ней. Уже дом. На завтра же еще раз прийти попытать счастья.
Вечером уха. Костер и глаза уже слипаются. Просушить сапоги и спать, спать. Ложусь куда-то в серединку и моментально засыпаю.
Ночью от жары проснулся. Мож даже не от жары, от чувства переполнившего меня счастья. Сквозь блуждающий сон чего-то начинаю пужаться. За окошком избушки темноты и на улице какой-то шум. Справа избы, кто-т пилит, слева кто- рубит. Страху натерпелся. Потом думаю, да у меня с каждой стороны по три человека спят. И чего боятся. Под такие мысли опять уснул. Утром никто не будит, тольк дверца в избушке хлоп-хлоп. Кто вышел, кто зашел, кто чего забыл, не одел иль еще чего. Так постепенно и вылетаешь со сна и как вспомнишь, где ты и что сейчас, да на рыбалку, сон как рукой скидает.
Сажусь на нары, медленно начинаю искать свою вчерашнюю одежду, мотаю портянки, натягиваю сапоги, слышу:
- Ну, мужики Вы вчера и храпанули, и слева и справа. Ну, громко у Вас получается. Тут тольк до меня доходит что рубка и пилка леса у стен избы – был исполинский мужской храп!
Завтракаем кашей и опять на озеро. Солнце уже высоко. Дело к полудню. Клев никакой. Даже окунь и тот зашухерился от солнца в тенек. Каждого выманивать нужа. Рыбалка заканчивается все общим купанием, одежда успевает промокнуть. Так наплюхавшись в полусырой одежде все довольные и без рыбы возвращаемся часам к шести к избушке.
Мужики начинают ладить плот. Завтра отчаливаем на сплав.
Я же беру удочку и иду по тропе, которая срезает излучину реки выше по течению. Там тож яма и по рассказам, хариусы огромные попадают. Выхожу на берег. Все видно насквозь. Будто вода в речке отсутствует. Глубина уходит под углом градусов сорок пять. На дне лежат различные коряги. Рыбы не видать. Разматываю удочку. У меня вместо крючка мормышка привязана. Наживляю червя, закидываю. Не клюет. Да и кто тут клюнет, я ж своего червя, как на ладони вижу. Рядом стоит на рогатульке удочка лесничего, снаряженная медвежьей мухой. Беру его удочку, свою закидываю на рогатульку. Подхожу к впадению в яму сильного течения. Бросаю туда муху. Раз не клюёт, два не клюёт. Потом кто-то хватаем муху, и тянет в глубину. Муха будто исчезает в прозрачной, чуть колеблющейся течением воде. Пытаюсь её освободить. Упирается. Тащу на себя настойчиво. Ух, ты над водой приподнимается серебристая вытянутая рыба, срывается и падает в речку. Неужели это хариус. Эх, как жаль! Ушёл!
Закидываю еще раз - поклёвка. Мимо. Еще кидаю несколько раз. Не клюет. Поворачиваюсь к своей удочке оставленной на рогатульке. И! О! Диво! Вижу затонувший поплавок и сквозь воду попавшегося приличного окуня. Дак, еще вокруг него трое крутятся. Бросаю на берег удилище с мухой. Бегу к своей удочке. Тащу окуня. Остальные не пугаются, продолжают все там же плавать. Закидываю, окунь устремляется к мормышке, хвать, тащу. Опять кидаю. Краем глаза вижу в яме странное оживление. То и дело из сизоватой глубины появляются вытянутые красивящие рыбы и уходят обратно. Хариусы! – понимаю я. Кидаю наживку дальше. Из ямы вылетает стремительно рыбина и хватает мормышку. Тащу на себя. Вижу, как рыба в воде вертится и упирается своим могучим телом.
- Не уйдешь!
Тащу на пролом, хариус выскакивает из воды и летит по инерции, уже сорвавшись с мормышки, на берег. Бросаю удочку и прыгаю на него сверху. Крутые берега, в один прыжок он может опять соскочить в воду. Держу его двумя руками. Мордой к своим глазам. Разглядываю сильную прелестную рыбу. Здорово. Сердце лупит 120 ударов в минуту. Забрасываю его подальше от берега в мох. Закидываю удочку. Еще один устремляется ко мне. Так ловлю еще три штуки к ряду. Потом сход. И вдруг все замирает. Окуни уходят куда-то от берега, хариусы больше не выходят с глубины. Всего тридцать минут, тридцать минут небывалого оживления, кипения, бурления в яме и опять все затихает, будто тут никогда и не было рыбы.
С четырьмя хариусами и двумя окунями гордо возвращаюсь к избе. Смотрите, я сегодня стал настоящим Рыболовом, я сегодня поймал хариуса.
Вечереет. Ужин и снова сон, стремительный и блаженный. С улыбкой и радостью в груди. Как мало нужно мне, тогда было для счастья, так мало…
На утро меня уже не отпускают на яму. Завтракаем и погрузка. Нам сегодня сплавляться. Мы с Сережей на плоту, дядя Саша с Димкой на резиновой лодке.
Умудряюсь между делом закинуть удочку в нашу яму у избушки. Клюет тольк мейва. Начинаю приглядываться в глубь. И вижу там далеко, далеко внизу под самым свалом стоят огромадные рыбины, красавцы хариуса, которые мне и не снились. Стоят, легко пошевеливая своими плавниками. Сколь я тогда не пытался добросить до них свою наживку, ничего не получилось. Так они и остались там ждать меня.
Часов в одиннадцать наш флот двинулся вниз по течению. Грусти не надо, надо только отталкиваться от камней и коряг, сберегая плот от лишних передряг. Всё ж пару камней ловим на перекатах. Плот скрипит, трещит и выдерживает. Мимо проносятся жемчуговые заросли подводной травы, красавцы хариусы, разноцветные камни.
Пытаемся ловить на ходу. Скорость большая. То ли рыба не успевает среагировать, то ли мы не умеем ловить. На ходу видим стайку Харисов идущую нам на встречу, кидаем в самую гущу наживку. Сразу следуют поклевки. И два хариуса у нас. Второй раз уже туда не кинуть пролетели место, кричим дяде Саше с Димкой, тычем пальцем куда кидать. Он бросает в то место, подсечка и еще харюсище летит к нему в лодку. Всё и он пролетел то место. Расстояние никак не измерить. По-моему дядя Саша сбился во всех этих излучинах, изгибах, поворотах и плесах. Мы сегодня должны дойти до избы, которая чуть ниже слияния Ваеньги и Кисемы. Начинает темнеть. Сплав мне все больше напоминает приключение. Чем экстримальнее, тем становится интереснее. Если бы не наступающие сумерки всё, вообще, было бы отлично.
Впереди видим зависшее над водой дерево и какую-то коряжину, идущую от него под прямым углом прям в воду.
- Может сломанная вершина иль бревно, какое? – говорю Сереже.
- Давай пройдем под деревом ближе к берегу.
С другой стороны проход слишком узок для плота и может быть мель. Так ведь не охота в потемках, слезать в воду и толкать плот по мели. Начинаем выгребать под левый берег. Расстояние вполне позволяет сделать маневр, и… Бревно вдруг молниеносно приближается к нам, и мы налетаем на него прямо серединой плота. При том под углом. Плот лезет на бревно, начинает крениться, мы с Серегой машем руками, дирижируем и вместе летим в воду.
Плот соскальзывает с бревна.
- Держи его, держи! - вещи пытаются уплыть вместе с плотом в темную августовскую ночь. По пояс в воде несемся за убегающими. Первые плот хватает Серега, подоспеваю я. Залезть на него тож проблема. С одной стороны он начинает переворачиваться. Блин, обходим с противоположных, лезем вместе. Промокшие до нитки, смеющиеся, толкаемся выловленными колами. П-плот скользит дальше по течению.
Вот она речка Ваеньга.
- Ва-е-нь-га - что есть мочи, кричим мы в мглистую ночь, и эхо перекатов вторит нам:
- Вай-а-га-га.
- Вау - Вау - лает дядин Сашин Дружок.
- Вау - Вау - отвечает река
И серебрится она под ночным небом, скатываясь слева в Кисему, как с горки.
Дальше мы уже плывем по Ваеньге. Ширина увеличивается втрое. За поворотом избушка. Причаливай, выгружайся, разводи костер, топи печь, готовь запоздалый ужин. Искры улетают в звездное небо. Спать.
На утро нас никто не будит. Просыпаюсь первым за дядей Сашей. Он колдует, что-то у берега.
- Сейчас завтракаем и сегодня здесь постоим, половим. Завтра с утра дальше пойдем.
Пью чай с булкой, и был таков. Хватаю удочку и к реке. У берега мелко, ямок нет. Добросить до середины не могу. Так иду вдоль берега, пробую разные наживки – червя, мух, слепней, водяных бабочек. Не клюет. Ухожу далеко выше за впадение Ваеньги. На длинной деревянной узкой лодке проплывает местный.
- Как дела?
- Да, так, поклевывает – сообщает он.
- На что?
- На мушку.
Их, у меня мушек, нет, единственная у лесничего. Но его уже нет с нами. Он на своем плоту без остановки ушел вниз по течению, у него срочные дела. Тогда я еще не представлял, что муху можно связать из обычной черной нитки и нескольких волосин.
- Их! Целый день слоняюсь вдоль реки…
Ко мне уже пришли и Дима с Сергеем. У них тоже пусто. Возвращаемся на стоянку. Ужасно хочется есть. Дядя Саша сообщает, что местный приостанавливался напротив избы, выдернул на муху у него на глазах пару хороших хариусов и сплавился вниз по течению. Понимает, что ногами рыбы не добыть, нужно снасть.
Опять вечер, костер, ужин и сон. Завтра на сплав.
Утром встаём рано, быстрый завтрак и на воду. Расстояние большое. Плот летит по течению. Проплываем какую-то луговину. Дядя Саша даёт команду к остановке. Нужно подкачать лодку и сделать еще какие–то дела. Я беру удочку и иду вверх по течению. Встаю в травку перед перекатом, вода подходит ко мне, как бы замедляется, потом отталкивается и несется с шумом вниз. Закидываю удочку, уже с кузнечиком. Не клюёт. Вдоль берега прямо на меня плывет стайка хариусов. Обычно они пугливые. Тут шуруют без задних ног. Сейчас я к ним брошу Кузю. Мож хапанут. Замираю. Следом за ним появляется огромная рыбина, она больше напоминает подводную лодку длинной больше метра. Рыба медленно идет на меня, метра за два притормаживает и уходит к середине реки в глубь. «Семга!» - мелькает у меня в голове. Стою с замиранием сердца. Жду, вдруг вернется. Про удочку я уже забыл.
- Нет, только раз показалась…
Вспоминаю про удочку. Забросил.
«Да ну её!» – замечаю в сердцах.
Оставляю затею.
Сматываюсь и иду к плоту.
Рыбина. Такая огромная рыбина в такой маленькой речке. Как она тут плавает?
Отталкиваем плот на воду, резиновая лодка отплывает за нами. Сегодня цель река Югла, где-то там ночевка. К вечеру выгребаем к избушке. Костер, ужин, сон. Завтра рано вставать и плыть до заветной просеки, по ней мы должны попасть на лесосеку, там, в 16.00 автобус повезет рабочих в поселок лесорубов.
Все складывается удачно. Ранний утренний подъем, стремительный спуск, сборы, пеший переход около трех км и мы на лесосеке. Дядя Саша говорит Диме: « Снимай. Снимай это безобразие. Так нельзя рубить!» Лес выворочен с корнями, стволы торчат во все стороны, похоже, здесь была война. Война между тайгой и человеком. Человек победил. Картина ужасна. Слова и тот кадр до сих пор звучат в ушах и стоят у меня перед глазами.
К вечеру мы уже в поселке. Тут у дяди Саши съемная квартира. Он занимается своими делами, мы с утра до вечера предоставлены себе. Я все еще пытаюсь, что-то поймать в пробегающей мимо поселка речке Ваеньге. На берегу стоят огромные горы леса. «По весне, – говорят местные – их молевым сплавом пустят по Ваеньге в Северную Двину».
Наловил по совету десяток мейв. Насаживаю на крючок, закидываю в перекат, поклёвки нет, тащу, мейвы тоже. Так до сих пор и не знаю, кому весь десяток и скормил.
Запомнилась мне в поселке леспромхозовская столовая. Такой еды, пожалуй, я даже в ресторане не едал. Какие там блюда были, и какие женщины поварихи приветливые, все улыбаются, и порции ложат, что за края тарелки. Суп - дак суп, пюре – дак пюре, котлета, дак с ладонь. И оладьи такие пухлые, пухлые и со сметаной и с повидлой, и компот из сухофруктов. Завтрак, обед и ужин были земным раем. Жаль, что в поселке мы погостили только пару дней. Дяде Саше по делам нужно было опять в Березник.
Как выехать? Автобуса нет, машины ездят только в делянку. Бензовоз ушел полный с людьми. Один выход - почтовая машина. Ездили раньше такие ГАЗ-51 с синим кунгом и полосой поперек. Собрали мы вещи и ждем у дороги. Дядя Саша пошел к почте с водилой договариваться. Ну и законник тот оказался. Мол, не положено и всё. Нам же хоть умирай на дороге. Потом дал слабину, нас – детей увидев. Запустил в кунг, и долго, долго на дядю Сашу все ворчал, мол, кто увидит, попадет водиле на орехи. Где о сейчас тот водила, ходит ли по Земле, и кажутся ли важными до сих пор те проблему? В любом случае благодарю ему.
Довез все же до Нижней Ваеньги. Оттуда мы на пароме до Березника, там уже в дом. У дяди Саши там база. Дня через три мы оттуда полетели домой в Архангельск на самолете. Пытались, правд, с Димкой на ночное на Двину сходить, на дебаркадер рыбы половить, как специально в эту ночь подул северный ветер и полил дождь. Владелец плавучей пристани рассказал, что до этого на Двине подлещик клевал всю ночь – только закидывай, посмотрел на нас и пустил в каюту погреться, где мы и продремали до утра. Так за всю ночь, поймав окуня и ерша.
Так закончился мой поход. Почему такие моменты помнишь всю жизнь? И было это ровно тридцать лет назад.
Река Кисема. слева направо - я, дядя Саша и Димка. Серега фоткает
А_Северный, 03.09.2009
Читайте форум, друзья, он содержит в себе множество интересного!
Администрация сайта
