Сначала мы с Алексеем были заядлыми поплавочниками. И всё было замечательно, кроме одного обстоятельства: в течение сезона открытой воды клёв был нестабильный. Уловистыми были, в основном, май и июнь, до первой жары. Рыба активно движется, кормится. Особенно нам нравилось уклейку (в Пермских краях её называют щеклея) на опарыша или перловку ловить. Конец июня и дальше – уловы по убывающей. Вода прогревается, корма для рыбы становится вдоволь. Она становится ленивой и разборчивой. Как следствие, бывало, приезжали с рыбалки порожняком.
Как-то в июле после нескольких неудачных выездов на разные места устроили «мозговой штурм» - нужно осваивать какие-то новые снасти и способы рыбалки. Думали, прикидывали свои финансовые возможности, анализировали местные условия. Порешили осваивать спиннинг, попробовать поохотиться на местных щук. Свет что ли клином сошёлся на поплавочной снасти?! А на спиннинг можно и чего-то поувесистей уклейки поймать.
Сказано – сделано. К следующим выходным Алексей купил спиннинг, катушку, с десяток чебурашек с поролоновыми рыбками. Я сделал импровизированный спиннинг из болонского телескопа и купил пару 20-граммовых колебалок. Приметили местечко на Ирени в районе Змеёвки – есть и перекат с галешником и плёс, поросший по берегам густым кустарником.
На первую спиннинговую рыбалку поехали с вечера, чтобы не пропустить утреннюю зорьку. Приехали, расположились, разожгли костёр, перекусили. Ну, немного приняли, как полагается. Разок чтобы унять мондраж, разок за успех предстоящего мероприятия. Потом ещё за что-то, сейчас уж не упомню. И ещё.… Когда собрались спать ложиться, Алексей устроился в машине, а я вообразил из себя эдакого матёрого таёжника. Сгрёб угли с костровища, застелил его свежескошенным сеном, сверху положил одеяло, улёгся на него и им же и укрылся. Понятное дело – в тепле, на свежем воздухе, с изрядной дозой «снотворного» внутри – заснул я практически мгновенно. Но блаженство моё не долго длилось.
Сплю я и снится мне, что лежу я как сосиска в кляре на сковородке и тихонько поджариваюсь с одного бока. Не приходя в сознание, переворачиваюсь и начинаю поджариваться с другого. Медленно сквозь сон начинаю понимать, что мне действительно горячо. Так горячо, что кожа вот-вот волдырями покроется, а внутри меня выпитое и съеденное переваривается не в медицинском, а в буквальном смысле этого слова.
Хуже того, чувствую, что снаружи стало холодно и сыро. От реки поднялся туман. Одеяло на мне пропиталось предутренней росой и тепла совсем не держит. Никогда ещё не был в столь нелепой ситуации: снизу меня припекает жаром, а сверху подмораживает. Какой уж теперь сон!
И вот лежу я – ну как сказать, лежу – верчусь как уж на сковородке, слушаю, как Алексей сладко похрапывает в машине, выглядываю из-под одеяла и Бога молю: ну поскорее бы уж рассвело и закончилось это моё мучение!
Ночи в июле короткие, но эта мне показалась бесконечной.
Наконец-то стало светать. Я вылез из-под одеяла, взял свой спиннинг и пошёл к реке. Пошёл к перекату, потому что там открытый берег, не надо опасаться запутаться в потёмках в прибрежных кустах. Вышел на берег и вижу вместо реки густое облако тумана. Есть такая художественная метафора – мол, не видно дальше собственного носа. Нет, в действительности и нос видно, и вытянутую руку, и даже тюльпан на спиннинге можно разглядеть. Но реки-то не видно! Как в это облако блесну забрасывать?
Стою я и думаю: будь что будет, но обратно в свою тёплую постель я не вернусь. Аккуратно размахиваюсь и запускаю блесну в туман. Слышу: летит, летит, летит, шлёп – упала! Хорошо упала – плашмя, со смачным шлепком. А главное – в воду. Могла ведь и на противоположный берег улететь, или в кусты упасть. В общем, начало удачное.
Леска обвисает, я закрываю дужку лесоукладывателя и начинаю подматывать. Два-три оборота и снасть во что-то упирается. Ну что, зацеп? Закончилось моё везение? Впрочем, что это? Кончик спиннинга начинает дёргаться, и я с изумлением осознаю – ведь это же поклёвка! Подсекаю – есть. Слышу – кто-то там, в тумане барахтается в воде. Кручу катушку и выволакиваю на берег шурогайку. Это я её сейчас так пренебрежительно называю шурогайкой, потому что веса в ней было от силы граммов 700. А тогда она мне показалась настоящей матёрой щукой, натурально речным монстром. Вот так, первый же заброс – и я с добычей!
Бегу вместе с уловом к машине. Что должен сделать настоящий рыбак, если поймал трофейную рыбу? Правильно – похвастаться перед товарищем!
Моё появление произвело на Алексея ожидаемый эффект. Спросони вылезает из машины, хватает свой спиннинг и бегом к реке. Я, на правах уже опытного спиннингиста, сопровождаю его и даю ценные советы.
Алексею проще – пока суд да дело туман немного рассеялся. Не совсем ещё, но реку-то уже видно. Подходим мы к плёсу, Алексей выбирает удобное для заброса место и метает свою поролонку на чебурашке поперёк русла. Я присел рядышком, думаю, понаблюдаю за товарищем, проконсультирую, если что.… И тут вижу – у Алексея поклёвка! Спиннинг в руках ходуном ходит, леска под водой из стороны в сторону мечется. Есть! Выволакивает Алексей на берег щучку. Весом, наверно, с килограмм.
Видел бы кто-нибудь нас с Алексеем в ту минуту со стороны. Два взрослых, нормальных с виду мужчины скачут, размахивают руками, корчат рожи, обнимаются. И всё это в полном безмолвии – чтобы рыбу не спугнуть.
Да, порадовались мы тогда от души. Кто бы мог представить, что в первую же рыбалку на новую для нас снасть и такая удача! Порадовались мы, отдышались. Ну что ж, за дело, надо развивать успех. Алексей приготовился к следующему забросу, я пожелал ему удачи и двинулся в сторону своего переката. Сделал несколько шагов, слышу сзади: «Вовка, подсак!» Оборачиваюсь – Алексей уже вторую щучку вываживает. Да, видать, покрупнее, если подсачек запросил. Помог я ему вывести вторую щучку, она ненамного крупнее оказалась, просто сопротивлялась упористей. «Ну, говорю, Лёха, ты гигант! Две щуки подряд!». «Ага, говорит, ты погоди, не уходи, я сейчас ещё разок в этот пятачок заброшу». «Да ладно, отвечаю, не гневи судьбу, меняй место – здесь больше не поймаешь». Алексей забрасывает снасть и, - я, похоже, ничего в этой жизни не понимаю, - подсекает и вываживает третью щуку подряд! Ну как такое может быть?
Да, именно так всё и было. Хоть и давно это случилось, лет, пожалуй, пятнадцать назад, но помню всё очень хорошо. Помню, как трясущимися пальцами вынимали крючки из пасти щук, порезались оба в кровь о щучьи зубы. Помню, как заворачивали щук в сырую траву, чтобы не пропали в жаркий день. Ещё помню, как распределяли пойманных щук – эту на жарёху, эту на уху, остальных раздадим по друзьям и родственникам. Опять же, неплохой повод похвастаться. Впрочем, это лирика…
Я все-таки вернулся на свой перекат. Думаю, может у местных щук традиция такая – с одной точки по три штуки подряд ловиться? Туман уже окончательно развеялся, и что я вижу? Перекат широкий, медленный, мелкий – не глубже полуметра – и весь заросший травой. Смотрю я на него и в толк взять не могу – как я умудрился вслепую в этой болотине блесной в воду попасть? А там ещё и щука оказалась! Сейчас всё прекрасно видно, но даже прицелиться некуда, всюду сплошные заросли. Я даже пробовать не стал забрасывать блесну – видно же, что на сто процентов гарантированный зацеп. Ну дела! Редко, но бывают такие ситуации, абсолютно не поддающиеся рациональному объяснению. Мистика, не иначе.
* * *
Тогда, пережив такое эмоциональное первое знакомство, я поверил в спиннинг. Со временем ещё я понял, что спиннинг – не волшебная палочка-выручалочка, а хорошая трудовая снасть. Намашешься, набегаешься по реке, а в награду получишь добрую порцию азарта и адреналина прямо в кровь. Если повезёт, конечно.
Вероятно тут было сообщение: