Рыбалка за воротами.

Ворота стояли в чистом поле. Большие, металлические. Их можно было объехать с любой стороны. Но они стояли. С замотанными цепью створками и висячим накинутым замком.

-Частная территория!

Гласило неброское объявление.

-Так мужики! Здесь покруче вас яйца есть. Не выступайте. Ведите себя нормально.

Подполковник в отставке, ушедший на пенсию в должности ДПНК (дежурный помощник начальника колонии), с лицом прожженного зэка внимательно осмотрел нас.

-А что выступать, никто ж не наезжает.

Нас было трое. Один «отзвеневший» двенадцать лет, познавший зону, как родной дом, только что откинулся после очередной ходки. С той самой зоны, где служил подполковник. Второй был земляк. Звоночком, после девяти лет, покинул незабвенные Орлово-Розово. Жена ДПНК и его были родными сёстрами. Глядя на эти два интеллигентнейших зэковских лица, невозможно было даже подумать, что у них не совсем обычное прошлое. Лишь иногда, чуть заметный жёсткий оскал в улыбке выдавал их. Но кто это заметит, лишь такой же, как и они. Лицо ДПНК напоминало взведённую двустволку. Он, не моргая сверлил глазами собеседника. Профессия наложила на его лицо маску того, с кем вынужден был ежедневно общаться по долгу службы. Маску жестокости, изъеденную морщинами как у чифириста. Любой вольняшка не задумываясь, указал бы пальцем на него, как на блатного, прошедшего огни и воды, но не на этих двух, мирно ютившихся в Уазе – «таблетке» с радостным предвкушением «рыбалки».

Открыв ворота, проехали на частную территорию.

Не долгая дорога привела нас к домикам с банькой, на берегу чудесного, довольно-таки не малого прудика. Было начало перестройки, и новые хозяева ещё не успели поставить здесь хоромы. Но уже были вечеринки с автоматными очередями, трассирующими пулями через весь пруд в сторону соседнего берега, метанием гранат через бруствер в воду, с радостным визгом девочек, никогда и не видевших оружия.

Прудик этот дался новым хозяевам не легко. Начальство с рыбохсоюза никак не хотело отдавать этот пруд. Тогда и плескануло в лицо главного инспектора слезоточивым газом, для начала, для острастки, мужику не дюжинной силы.

- Ах, гады!

Схватив лом, он начал охаживать им машину приезжих, их новую иномарку. Может, силы были не равные. Может, законы не писаны, но перешёл прудик к новым хозяевам. Нашли сторожа, который перебрался сюда со всем семейством. В первую же субботу он профилактически получил хороших, ну как бы это сказать, нагоняя вообщем.

- За что? За что?

Вопил он, стараясь увернуться.

- Ты что бык, шар залил? Забыл, что сегодня суббота! Почему баня не готова?

В следующую субботу повторилось.

- Пес, ты воще заборзел. Дрова жжешь! Мы что, грязные что ли, ты баню нагрел.

Всё притирается со временем. Научился и сторож понимать, что от него требуется. Даже появилась собственная растопырка пальцев для чужих.

- Если кто приедет, скажешь, что я буду там же, под берёзой. Всё понял.

Подполковник сверлил глазами сторожа.

- Да, да я передам.

Перед поездкой мне сказали не брать лодку, там всё будет. Но было только море водки, одна лодка и мешки сетей. Не любили здесь удочки, чуждыми снастями они стали после трассирующих автоматных пуль. Но в сетях была щука, линь, сорожка, рыба не мелкая и много. Не было только того азарта, что испытываешь с удочкой. А с берега не зайти – трясина.

Вечером у «наших» сетей появилась лодка. Здоровенный детина сидел на вёслах. Щупленький парнишка со спиннингом, проверял окна в водорослях, таская очень приличных щук.

- Нет, ребята, ваши сети здесь никто не тронет, улыбаясь, глядя на нас, сказал он. И была в его словах чистейшая правда.