Я сидел на тёплом, шершавом камне выступающем из скалы и лениво покачивал правой ногой. Денёк выдался на редкость тёплым и ласковым. От сосен за спиной шёл хмельной дух, от камней тепло, а от костра запах чего-то съедобного. Это Санька готовит обед. Его хлебом не корми, дай показать свое кулинарное мастерство. И картошку почистит-сварит, и лучок порежет, и то и сё. А сервировочка чего стоит? Любитель, одним словом. Ну а поскольку кроме меня кормить сегодня было некого, то удовольствие мне было двойное. Я могу не отвлекаться на приготовление пищи - раз, спокойно рыбачить - два. Чем я собственно и занимался.
Внизу, метрах в шести, замер “попугаистый” поплавок. Вода прозрачная и видно метров до трёх в глубину. Стограммовые окуньки бесцельно бродили вдоль берега, почти не обращая внимания на моего вертлявого червяка. Я не злился на “полосатых”, а выбирал окунька покрупнее и пытался подвести насадку к самому носу хищника. Изредка, скорее, от скуки, чем от голода, окунь открывал рот и крючок исчезал. Не подсекая, я подматывал немного лески, поворачивался и со словами” Шура лови”, отправлял добычу к Саньке. Затем процесс повторялся. Гоняясь за “полосатыми”, я не сразу заметил стаю лещей старательно подбирающих брошенную мною подкормку. Не обращая внимания на блуждающее удилище, они доедали последние ломтики картошки.
Дыхание у меня слегка прихватило, и почему-то вспотели пятки. Медленно, как ядерную боеголовку, повёл я удилище в сторону лещей. Полтора,метр - ещё сантиметров семьдесят и …
• Слышь, толстый, не побрезгуй, чем бог послал, - и над стаей лещей, в воду плюхнулась еловая шишка.
• Шура…, - всё, что я смог сказать по-русски. Широко раскрыв глаза, Санька слушал мои вопли, пытаясь понять причину такой реакции. Я вопил минуты три, пока аромат из котелка не сделал своё дело. Лещи уже уплыли, а картошечка с тушенкой
вот она, и огурчики здесь и чаёк с угольками. Я затих.
Удивляться тушенки не стоит.
Варить уху из мелочи мы, “профи”, не могли, а “крупняка” не было. Хариус, за которым мы сюда приехали, не брал. Иногда, далеко от берега что-то плюхало, но далеко. К берегу, хариус не шёл.
После еды мы развалились на тёплой скале, и, глядя в небо, болтали о всяких пустяках. Солнце опустилось за лес, ветер тянул с озера, отгоняя пискливых комаров.
За разговором я потихоньку задремал. У тут же проснулся от хорошего тычка под рёбра. Передо мной сидел Санька и держал палец перед губами.
• Ты, чего, упал? - прошептал я.
• Слушай туда, - и Санька ткнул пальцем куда-то за поросший брусничником мыс.
За мысом что-то плескало и хлюпало. На душе сразу стало как-то не совсем хорошо, если не сказать – совсем не хорошо.
• Может медведь?
• Может, - выдавил я, чувствуя, как холодок слегка трогает лопатки. На озере штиль, время к одиннадцати. Ночи сейчас хоть и белые, но ночи, а медведя здесь встретить легче, чем зайца. Кругом скалы, пещеры, ягоды да грибы. Места лучше не найти.
• Давно плещет?
• Минут пятнадцать, - Санька перешёл на какой-то потусторонний шёпот, - может того. И он мотнул головой в сторону предполагаемой деревни.
Я молчал. Ребята мы в общем крепкие, Шура вот уже года четыре боксом занимается да железо таскает, но если это медведица привела купать свою мелюзгу, то послать её в нокаут будет весьма проблематично. Мы сидели и слушали. И тут осенило Саньку.
• Это рыба! Следом осенило меня.
• Хариус! – я поднял указательный палец в небо.
Тихо- тихо, шелестя мелкими кустиками, мы перевалили через мысок.
Озеро кипело. Лёгкий ветерок сгонял с берега стаи подёнки, и она металась над водой.
Влево, право, к берегу, но тщетно. Хариус стоял так плотно, что шансов на спасение не было ни каких.
Мгновенно, как по команде, мы развернулись и помчались за удочками. Валуны и трещины мы преодолевали с лёгкостью горных козлов. Одинокий кулик, дремавший на камне, вытаращив на нас глаза, закричал что-то дикое и растворился в сумраке Онежского озера. А потом была рыбалка. Хариуса не особо смутило наше присутствие, он только немного отошёл от берега, но вакханалия продолжалась. Удилища гнулись, леска звенела, пальцы щипало от уколов крючка. Вытащить хариуса из воды – полдела.
Снять с крючка вот работёнка. Подобно пружине, шаровой молнии взлетает, взрывается при первой попытке взять его в руки. Хорошо если в нем граммов пятьсот- шестьсот, а если килограмма полтора- два?
Через полчаса озеро стихло. Редкий всплеск и тишина. Ветер повернул в берег, рыба отступила в глубину. Мы собрали трофеи, почистили, посолили и повесили на костёр котелок. Вот теперь будет уха. Надоедливо звенели комары, где-то в озере покрикивал одинокий кулик, бурлила вода в котелке. Рыбалка удалась!
Суйсарь 1997 год
© Copyright: Алексей Задорожный, 2010
Свидетельство о публикации №21003160883