Первая зимняя рыбалка могла запросто отвратить меня от этой страсти, если бы не её продолжение, события которого во многом эта рыбалка и предопределила.
Так получилось, что наша неразлучная троица однажды поимела возможность выбора. Одна возможность – поехать на зимнюю рыбалку. Первый раз в жизни. Я, будучи страстным "летним" рыбаком, проявил интерес к этому предложению чисто "профессиональный". Мои приятели: один из них – за компанию (а окуней с лодки мы переловили в Завьяловском заливе просто уйму) рыбачил со мной, пока клюёт, нет клёва – читал и загорал. Другой, Толян, собрался, чтобы посмотреть "на придурков", но в душе, думаю, просто надеялся выпить с нами на природе, полагая, что рыбалка – это пьянка вне дома. Альтернативой был день рождения одногруппницы вечером того же воскресного дня. Решили совместить: утром на рыбалку, вечером на день рождения. В середине декабря день короток, к вечеру, думали, успеем.
На Оёшке, куда нас привёз бывалый дядька, я и получил "боевое крещение", провалившись под лёд. Шли, "по инструкции", друг за другом на почтительном расстоянии, я последний, и вдруг – трах, и мгновенно уже весь воде. Толкаю ногами дно, выныриваю, переваливаюсь боком на лёд, сначала рукой и ногой, как в прыжках в высоту "перекатом", потом телом и такой "колбаской" откатываюсь к берегу. И бегом, чтобы не замёрзнуть, нарезаю круги вокруг машины, хозяин которой запускает мотор и на всю мощь печку (хорошо, что только вышли, не остыла). Забравшись внутрь, переоделся "во что бог послал", отогрелся и, осмелев, поймал 17 мизинчиковых окуньков, которые меня страшно разочаровали, не идя ни в какое сравнение с летними килограммовыми горбачами. Потом и они перестали ловиться, и мы довольно рано смотали удочки.
На день рождения мы всё же немного опоздали. Зато получили по "штрафной", что подействовало на рано разбуженные и надышавшиеся морозным воздухом молодые организмы быстро и эффективно. Студенческая вечеринка летела весело, и вдруг, в самом её разгаре Толян ушёл домой. Во-первых, потому что далеко, аж на Затулинку, во-вторых, - супружеский и отцовский долг. Толян был женат. Однако, не взирая ни на "во-первых", ни на "во-вторых", Толян успел так нажраться, что ушёл домой прямо из-за стола, резко, не одеваясь, лишь буркнув: «Я на Затулинку». Схватив его вещи, мы с приятелем кинулись за ним. Поймали уже на улице. Одели. Как он сумел спуститься самостоятельно с пятого этажа по тёмному подъезду без травм (а тёмные подъезды при коммунизме были обычным делом) - осталось загадкой. Тем не менее, темнота, в которой некоторое время путешествовал Толян, подействовала чисто физиологически. Толян уснул. Уснул, как и ушёл, резко. И упал.
Мы, тоже будучи хорошо навеселе (после рыбалки же, с устатку), адекватно оценить ситуацию не сумели. Как бы, по инерции, решили доставить Толяна на автобусную остановку (да чё тут, три дома, по Кропоткина под горку на Красный проспект). И правда, скатили довольно быстро. Единственную помеху путешествия - слетающую наземь шапку, устранили, опустив и связав уши, как в сильный мороз, под подбородком. Но пришло понимание: Толян не проснётся долго. До Затулинки на "патнадцатом" Икарусе (а он, двухсоставной, - холоднющий) - около часа. Даже доедет - дальше как? И главное: смертельный враг одинокого пьяного студента - вытрезвитель. Попадёт - прощай, институт. Надо обратно.
Пришло и ещё понимание: а как обратно-то? Толян - "труп", на пару лет постарше и на пару десятков килограмм потяжелее среднестатистического студента. И дорога теперь - в гору. И таксать мертвецки пьяного - это не покойников в морг. Там - окоченевшая "деревяшка", подхватили и понесли (опыт к пятому курсу мединститута накопили). А тут - надо не только подхватить, но и крепко ухватить, так как обмякшее тело всё время норовит выскользнуть из рук. Попытались вести, подставив плечи подмышки и держа за руки. Толян вывалился из пальто. Попытались поднять его за ремень брюк - ремень лопнул и Толян в очередной раз шандарахнулся в сугроб. Единственный выход - волоком, благо, что по снегу. В-общем, поднимали, роняли, тащили, а "на закуску", - на пятый этаж по тёмному подъезду.
Отдышавшись и приняв ещё по "штрафной", решили посмотреть на результат работы.
Лежащий в коридорчике хрущёвки результат - солидное тело Толяна - был довольно живописен. Крепко завязанная ушанка выпячивала и без того пухлые щёки безмятежно спящего Толяна. Из-за пазухи полурасстёгнутого увазюканного пальто ниспадал шарф, а далее торчали мускулистые волосатые ноги, обутые в модные зимние ботинки. Штанов не было - проклятый тёмный подъезд и лопнувший ремень! Кто-то, вооружившись спичками, вскоре их там и нашёл. Раздеть и уложить Толяна на диван оказалось не таким и простым делом. Если пальто, шарф, ботинки снялись без сопротивления, брюки тоже оделись легко, то шапка, как оказалось, завязанная на несколько узлов без бантиков, так нам и не поддалась. Уложили в шапке... Тоже живописно получилось. Если снизу: носки, брюки, рубашка - и завязанная ушанка.
Вероятно, самым отважным поступком (даже, подвигом) Толяна - было явиться утром на занятия. Не столько потому, что он успел поспать, развязать шапку, смотаться на Затулинку, привести себя в порядок и вовремя добраться в центр до главного корпуса, сколько потому, что его физиономию украшал огромный, с чашку, фингал, из глубины которого поблескивал слезой глаз. Мы тут явно были ни при чём. (???) Оказалось, что под утро Толян свалился с дивана, аккурат одевшись глазом на гантелю. Оттого и проснулся, и успел всё остальное.
Как учил нас старший брат моего приятеля, не надо совмещать два удовольствия. Да, это так, но иногда уж очень трудно устоять. В данном же случае, наоборот, впечатления от дня рождения напрочь затмили неприятный опыт первой зимней рыбалки, потому я согласился на вторую попытку (на море, за судаком) и в результате заболел этим делом на всю оставшуюся.
От судьбы не уйдешь!