ТаньВань
Как много в этом звуке для сердца русского сплелось... Как много в нем отозвалось... С утра, лишь только свет забрежжил, я профуйарил колесо. Домкрат, запаску доставая, отметил ветер дующий в лицо. Автомобильный мост уж поднят, и приторочив колесо, в момент соития гайчонки с шпилькой, домкрат упал аки босой. Немного, словно поскользнувшись, повлекши за собою мост, прижалось колесо меж арки (зря ел я мясо в пост). Плененный сим оксюмороном, включаю чудо-телефон, и погоривши с корефаном, уверен, едет он! В лучах ускоренно всходящих Ярила, на место колесо мы с корефаном водрузили. Ну мчим! Из колеи выбрасывая снеги, и радуемся прыти починенного коня! О вот уж на парковке с ним мы, на пляже со знаковым названием Звезда! Недолгий путь до берега родного! На месте все! И снег и рыбаки! И ветхий сруб иль скит изо гамна кагого, все так же на брегу стоит! Но полно друг мой предисловий! Пред взором нашим перспективняк! И начинаем буром нашим, бурить вождЕленный пятак! О нет! Нет клева! Ни поклевки! Обратной связи со дна нет! Зато без всякой подоплеки, обурены вниманием коллег. Один поймал! Чуть дальше! На крае, на дуге толпы! Держись мой друг, смирись ты с фальшью, сейчас будут обурены они... Эх друже! Видали ль очи, твои, что стремлены на сторожок, что солнце встало над соснами! И виден в форточку лучок! Луч робкий но проникновенный! И греет даж в неловкий час, когда в Шарапе и Чингисах уже облавливают нас... Ну полно! Время на исходе! Принятия решенья час настал! Уж никого в округе, в подтвержденье, чад от собак сквозить в палатку перестал. Бурили часто, еще чаще, в халявны лунки опускали глаз. Но от полнейшего безрыбья, тоска морила коллективно нас... Гвоздем последним, в этот несчастливый день весенний, была потеря драгоценного ларца. В котором улеглись в обнимку, кусочечки с прослоечкой сальца... Хлебнувши чая, но не солоно хлебавши, угрюмо отвернув хлебало, домой вернулись... Отлегало... Не ждали мы такого вот конца...